Пограничный легион [сборник] - Зейн Грей

— Так ты думаешь, это дело рук Клива?

— Да.

— Готов поставить все мое золото, все до последней крупицы — ты ошибаешься, — отрезал Келлз. — Ставлю против всего, что ты готов наплести!

В напряженном голосе Келлза не было ни тени сомнения.

— Да ведь все выходит против Клива, — уже не так уверенно буркнул Гулден.

Куда более сильный интеллект вожака всегда выбивал у него из-под ног почву.

— Да, выходит, — согласился Келлз.

— Так чего ж ты так за него стоишь?

— Просто я знаю людей. Джим Клив никогда не предаст товарищей. Слушай, Гулден, тебе на него, верно, кто-то напел?

— Да, — с расстановкой ответил Гулден, — мне Красный кое-что сказал.

— Пирс был лжец, — с презрением сказал Келлз. — За это он получил от меня пулю.

Взгляд Гулдена застыл. Его люди зашептались, глаза забегали по хижине, по лицам.

— Красный говорил, ты велел Кливу меня убить, — вдруг выпалил великан, думая поймать Келлза.

Но тот и глазом не моргнул.

— Эта тоже ложь, да еще похуже, — возмущенно ответил бандит. — Ты что же, думаешь, я совсем спятил?

— Да нет, не совсем, — ответил Гулден и, казалось, чуть не рассмеялся. Только смеяться он не умел.

— То-то же, у меня еще хватит ума не посылать мальчишек против таких громил, как ты.

И тут оказалось, что Гулден не был равнодушен к лести. Он с довольным видом обернулся к своим. Те тоже не остались нечувствительны к воздействию хитрой воли Келлза и готовы были, с легкостью флюгера на ветру, повернуть кругом.

— Слушайте, а Пирса-то нет, он не может отбрехаться, — заметил Малыш Джоунз, выражая общее мнение.

— Знаете, ребята, между нами: я-то сам больше думал на Пирса, чем на Клива, — вдруг хрипло объявил Гулден, — только не говорил, потому как доказать ничего не мог.

— Во-во. Последнее время Пирс точно был какой-то странный, — добавил Чик Уилльямз. — Мы с ним дружили, не теперь, раньше.

Громадина Гулден поскреб в затылке и выругался. Но, скорее всего, не оттого, что жаждал справедливости, а просто был озадачен.

— Чего попусту время терять? — беспокойно вмешался Бэрд. — Забыли, что в поселке творится?

— Подумаешь! Там уже целую неделю болтают о карателях.

Тут кто-то выглянул из хижины и вдруг присвистнул.

— Кого это сюда несет?

Люди Гулдена бросились к двери.

— Так это ж Ловкач Оливер!

— Ты что, какой Ловкач!

— Ей-богу, он! Что я его, не знаю, что ли? Только лошадь не его. Чего-то он больно спешит!

Раздались удивленные возгласы, дружки Гулдена с любопытством уставились на дорогу. Келлз и его люди тоже смотрели внимательно, но молчали. Стук копыт по каменистому грунту говорил, что всадник несется во весь опор. Наконец топот оборвался у хижины.

— Эй, Ловкач! За тобой кто-нибудь гонится? Что случилось? Чего это ты так побелел? — посыпались вопросы из хижины.

— Где Келлз? Пустите меня к нему! — грубо оборвал всех Оливер.

Толпа раздалась в стороны, чтобы пропустить тощего, долговязого Оливера. Войдя, тот направился прямиком к Келлзу и остановился, только когда между ними оказался стол. Оливер тяжело дышал, по серому его лицу струился пот, но он был собран и полон решимости.

— Келлз, я бросил тебя, — начал он, протягивая в знак раскаяния и самоосуждения руку.

— Что это значит? — спросил Келлз. Он вытянул вперед голову и подобрался, как готовый к нападению орел.

— Я беру все свои слова обратно.

Келлз без колебаний пожал протянутую руку.

— Менять решения вроде не в твоем духе, Ловкач. Но я рад… А почему ты передумал?

— Каратели! Оживление Келлза как ветром сдуло.

— Каратели… — тихо повторил он.

— На этот раз все точно. Я кое-что разузнал. Идите ближе, ребята. Ты, Гулден, тоже. Вот теперь нам надо держаться друг за дружку, да покрепче.

Гулден со своими подошел к столу. Оливера окружили побледневшие, напряженные лица. Из-под насупленных бровей на него сурово и вопросительно смотрели глаза бандитов.

Оливер молчал, как бы подготавливая всех к ошеломляющему разоблачению.

— Ребята, из всех трусливых предателей самым подлым оказался Пирс! — объявил он хриплым голосом.

Никто не шелохнулся, не проронил ни звука.

— Он работал на карателей! Раздался невнятный низкий рев.

— Слушайте и не перебивайте, у нас мало времени… так что я не стану говорить о Пирсе и как я все узнал. Это было вроде как случайно, а потом до меня дошло и я сложил вместе два да два… К Пирсу сумел подъехать один тип из тайного отряда карателей, и Пирс надумал продать наш Легион. Ему посулили большой куш отломить. Он все тянул, со дня на день откладывал, а чтоб ему поверили, выдал для начала несколько человек. Прямо на деле взяли Дарта, Синглтона, Французика и Техасца. У меня есть доказательства! Погодите, слушайте дальше. Никто из вас в жизни не видал такой ядовитой гадины, как этот Красный. Ну и шутку он собирался провернуть ценой нашей шкуры! И обделать все хотел как раз сегодня. Помните, как он взялся за Келлза? Как своим поганым льстивым языком уговорил его не стрелять? Да на этот раз просчитался, плохо знал Келлза. На девушку его Бог знает чего наплел! Ну и получил за все сполна. Я вот думаю, может, он сам хотел прибрать ее к рукам? С него станется. Да ладно, так или иначе, а он обещал им сегодня выдать Пограничный легион. И не уложи его Келлз, нас всех сейчас уже скрутили бы веревками и волокли на виселицу. Может, выстрел был и не больно удачный. Ребята, я первый встал против Келлза — так теперь я говорю вам: я был дурак набитый. И вы тоже — все, кто пошел против него. Мало вам, что ли, такого доказательства?

А теперь покороче: там, в поселке, был суд, в большом зале. Народу набежало полным-полно. Золота сегодня никто не копал. Подумать только, это в Олдер-Крике-то! Я еле втиснулся. Потом влез на бочку и все видел. Судьи сидели в масках. Кто-то рядом со мной сказал, двоих уже признали виновными… Ну, а потом доказали вину Техасца и Французика — их опознали рудокопы. Их тоже приговорили к виселице! А как суд кончился, им сказали — выдайте сообщников и главаря Пограничного легиона, тогда отпустим вас на все четыре стороны, только убирайтесь подальше от границы. Они это каждому в отдельности говорили. Дарт ничего им не ответил. Синглтон послал их подальше. Техасец клялся и божился, что грабил в одиночку и ни о каком Легионе слыхом не слыхал. А вот Французик, видать, наклал в штаны. Он бы точно согласился, да Техасец так его обложил, что он аж покраснел и прикусил язык. Только вот ведь какое дело: стоит им упрятать Французика подальше от Техасца, как он им все выложит. Он ведь что паршивый мексиканец, ничуть не лучше. Потом там у них какая-то заминка вышла. Толпа орала, чтоб их тут же повесили. А каратели все чего-то ждали. Сдается мне — Пирса.